Бегемот - Страница 89

— Чего ты тянешь! — прошипел Дилан. — Давай за дело!

Алек протянул руку к башне, но клешня впустую щелкнула в нескольких метрах от ближайшей опоры.

— Подтягивай нас ближе! — сказал Дилан.

Алек посмотрел на рычаги двигателей, но быстро понял, что без рельсов колеса поезда практически бесполезны. И тут ему вспомнился безногий нищий, которого он как-то видел на рынке в Линце: тот сноровисто передвигался на тележке с колесиками, отталкиваясь руками от мостовой. Алек так же упер обе грузовые лапы в землю и толкнулся. Локомотив продвинулся примерно на метр и вновь рухнул на каменистую землю.

— Ближе, — одобрительно сказал Бовриль.

— О! На нас уже обращают внимание, — пробормотал Дилан, выглядывая из окна.

— Сам с этим разбирайся, — сказал Алек, снова упирая лапы в землю.

Вагон, нещадно скрежеща металлическим днищем о скальную породу, продвинулся еще немного.

Снаружи слышались тревожные возгласы; в дверь, запрыгнув на лесенку, колотил прикладом кто-то из солдат. Дилан ударом в живот сбил на пол зашевелившегося машиниста и встал над ним с ножом наготове.

Алек снова оттолкнулся.

На этот раз лапа дотянулась до нижней распорки пушки Теслы. Едва клешня обхватила ее, как кабину огласил громкий треск. Металлические перчатки завибрировали у Алека на руках, и невидимая сила охватила грудь пульсирующим обручем. У Бовриля встала дыбом вся шерсть.

...

КРУШЕНИЕ БАШНИ

— Дьявол! — крикнул Дилан. — Нас током ударило!

Со всех приборов и стен кабины сыпали искры, а солдат на подножке, ахнув, мгновенно соскочил. Алек, стиснув до боли зубы, крепче обхватил рычаги. Локомотив вздыбился, как гусеница, а распорка башни, медленно выгибаясь, отозвалась протяжным металлическим стоном. От основания башни, ярко сияя в ночи, устремился вверх по спирали белый огненный болид.

— Сейчас пальнет! — крикнул Дилан.

Алек что есть сил тянул на себя манипуляторы. И тут локомотив внезапно содрогнулся. Лапы вмиг стали безжизненными, а свет в кабине, моргнув, погас.

— Ты сейчас ее цапнул, а пушка возьми и… — Дилан цепко вглядывался. — Слушай, а она ведь раскачивается! Вся как есть, черт ее дери, качается!

— От одной сломанной распорки? — не поверил Алек и, подскочив, тоже выглянул в окно.

Башня медленно, словно нехотя, кренилась, и округлый болид молнии перетекал по фермам обратно, в нижнюю часть. Там, блестя и переливаясь неземным светом, припал к опорам какой-то громадный силуэт, окруженный сияющим электрическим коконом со змеистыми прожилками молний.

— Это?..

— Да, — выдохнул Дилан. — Это Рухи.

Каким-то образом Завен сумел довести подбитый шагоход до самой башни. Теперь он действовал как проводник, вбирая в себя смертельную мощь пушки. Вокруг шагающей курдской богини солнца нарастало зеленоватое сияние, разгораясь все ярче и ярче, так, что нестерпимо было смотреть.

— Ему там не выжить, — сказал Дилан.

Алек молча кивнул.

Через несколько секунд пушка Теслы начала грузно заваливаться.

•ГЛАВА 40•

Обломки рушащейся башни погребли под собой солнечную богиню Рухи; все исчезло в шкале белого огня. Жгутами брызнули во все стороны верткие протуберанцы, отплясывая на недвижном Джинне и элефантине, на других поверженных шагоходах и на останках «Восточного экспресса». Искрящаяся паутина электрических разрядов опутала локомотив.

Когда неистовство молний стало понемногу иссякать, воздух наполнил грохот рушащейся башни. Падающая опора ударила дэва по голове: разом вылетели стекла, прогнулся потолок кабины, взвыл металл, а в воздухе заклубился дым вперемешку с пылью. Все это длилось пять-шесть нескончаемо долгих секунд, а затем наступила мертвая тишина.

— Ты в порядке, Дилан? — как сквозь воду послышался голос Алека.

— Ага. А ты как, зверушка?

— Завен, — тихонько откликнулся Бовриль.

Дилан бережно взял существо на руки.

— Слушай, а «Левиафан»-то по-прежнему в небе.

И вправду: приглушенный рокот моторов воздушного корабля вновь послышался над безмолвным полем сражения. По крайней мере, все это безумие оказалось не напрасным.

— «Левиафан», — словно смакуя, выговорил Бовриль.

Алек дотащился до окна. Изломанные останки пушки Теслы громоздились как хребтина некоего вымершего циклопического чудовища. Возле боевой элефантины погибшим рыцарем лежал Джинн; оба шагохода были покорежены градом обломков.

Алека пробил холодный озноб: похоже, все германские солдаты оказались под развалинами башни.

— Надо посмотреть, как там Лилит, — выговорил он. — И Клопп с Бауэром.

— Ага, — сказал Дилан, усаживаясь. — С кого начнем?

Алек растерянно смолк, понимая, что его спутников, возможно, уже нет в живых, как, несомненно, и Завена.

— С Лилит, наверное. У нее отец…

— Конечно.

Открыв кое-как дверцу, они спустились на землю, ставшую похожей на ландшафт преисподней. Густой дым душил и ел глаза. Самое ужасное, что к вони горящих машин и специй добавился тошнотворный запах паленой человеческой плоти и волос. Алек отвел глаза, чтобы не видеть, что сделал последний разряд электричества с находившимися снаружи людьми.

— Пойдем, — хрипло сказал Дилан, буквально силой заставляя его двигаться.

Когда они огибали заваленный обломками участок, поднял головенку Бовриль.

— Лилит, — сказал он, глядя куда-то вбок.

Алек посмотрел в этом же направлении. В отдалении на краю обрыва виднелась одинокая фигура, созерцающая прибой.